Скачет Меланиппа. Ее рука на плече Актеона. Рука Актеона на крупе Меланиппы. Откинулась красавица девичьим торсом к конской спине, закинула другую руку за голову, смотрит в небо и взбивает копытами воздух. Не отстает юноша-герой. С нею он рядом несется прыжками, да какими! Скоком в конский скок. То взовьются оба до макушки дерева, то над речкой взлетят -- с берега на берег. Только высунет из воды голову наяда и прокричит им вслед:"Добрый путь!", а они уже мелькнули над другой речкой.
Говорит лань лани: "Нам бы так!"
Говорит коршун коршуну: "Нам бы так!"
Только дуб вековой грозит им вдогонку, ворча: "Ух, доскачетесь, скакуны! Не такие на моем веку скакали. А куда доскакали? Все на ветер. А я вот стою. И кора у меня корою, и суки у меня суками, и желуди у меня желудями, и растет у меня год от года под корою летопись кольцами". А в лесу топ и гуд от скачки юноши-героя и еланиппы. Прежде не с Актеоном, а с мальчиком-богом Асклепием убегала Меланиппа в горы. И как сейчас Актеон, так, бывало, тогда Асклепий, положив ладонь на изгиб конской спины Меланиппы, ускорял бег, чтобы не отстать от
девушки-кентавра.
Но однажды посмотрела Меланиппа лукаво на мальчика-бегуна, скачущего с нею рядом, и рванулась вперед, высоко выбрасывая передние ноги в воздух и все усиливая резвость бега. Упираясь рукою о круп Меланиппы, несся рядом с ней мальчик-бог. И взяла Меланиппа Хиронову скорость, незнакомую еще мальчику-богу. И уже отрывалась его рука от подруги, уже отделялась от него Меланиппа, и, не выдерживая резвости бега, не зная, что может он нестись по воздуху, как боги, вскочил мальчик-бог прыжком впервые на конскую спину Меланиппы и обхватил руками ее девичий стан. Дико вскрикнула Меланиппа, взвилась на дыбы, метнулась через поваленные деревья и понеслась в безумящей душу скачке по лесным дебрям.
Словно незримый огонь исходил от Асклепия и проникал в Меланиппу -- так вся горела она. Сжав бедрами конские бока и крепко обхватив подругу, мальчик-бог цепко сидел на ее конской спине, упиваясь бешенством бега. И с высокого, крутого берега кинулась Меланиппа в горную реку, окунулась и сбросила наездника в воду.
Как весело смеялся тогда Асклепий, выплыв на берег и дразня Меланиппу:
"Я объездил тебя, внучка Хирона! Бойся богов.-- Но потом вгляделся в нее и серьезно добавил:-- Но я так люблю тебя".
Тревожно-смущенным взглядом, без улыбки, строго смотрела на мальчика Меланиппа. Что-то поняла она в нем такое, чего не было у полубогов-героев и
что было сильнее ее, вольной внучки титана Хирона. Удивилась, что он, ребенок, так могуч. Но понять до конца и высказать себе не могла. Не испытывала еще на себе юная титанида силу богов. И хотя любила этого чудного мальчика-бога, но с тех пор не повторяла с ним скачки и в горы с ним не убегала.
Но и мальчик-бог что-то понял в ней и сам не звал ее на прогулку.
Только как-то еще раз захотелось вскочить ему ей на спину, но Меланиппа сказала:
"Не надо меня покорять. Мы и так любим друг друга".
И Асклепий ей серьезно ответил:
"Любим. Поцелуй меня, Меланиппа".
И Меланиппа приподняла его девичьими руками к себе и поцеловала мальчика-бога.
И тогда он сказал ей:
"Ты другая, чем Окирроэ".
И сейчас, во время скачки с Актеоном, вспомнила Меланиппа о том бешеном беге с Асклепием и о его словах:"Бойся богов". Что-то тревожило ее. И на всем скаку, оторвавшись от Актеона, внезапно остановилась она и замерла. Золоторогая лань, сверкнув золотой искрой, перебежала им путь.
-- За ней, Меланиппа!-- крикнул охотник Актеон. Не внял он тревожному крику подруги: "Стой! Не преследуй лань Артемиды!" -- устремился за ланью.
Все тело Меланиппы трепетало. Она врезалась передними копытами в землю
и к чему-то прислушивалась. Думала Меланиппа: не нимфа ли Эхо ей вторит? Но Эхо -- веселая. А топот был невеселый -- грозный. Прислушалась: смолк стук копыт.
Стала лакомиться Меланиппа молодыми орехами. Сорвала богатое лесное яблоко и легко побежала. Снова тот же топот позади. И так близко. Но не приближается.
Остановится Меланиппа -- и смолкнет топот. Поскачет -- и позади кто-то скачет незримый. И ни ближе, ни дальше. Так не скачет дикий кентавр. Тот ждать не будет: кинется к ней. Да уйдет она от кентавра. Не возвращался Актеон. Увела его лань с Пелиона. И почуяла Меланиппа близость кого-то из богов Кронидов. Любят боги забавы. Владыка вод мировых скакал за Меланиппой. Во мгновение мог настигнуть Меланиппу Посейдон. Повелел бы -- и камень или старый пень свалился бы ей под ногу. Но хотел бог вод позабавиться скачкой. Как мрак, тяжелый и
огромный, скакал Посейдон за девушкой-кентавром, не открываясь ей. Гудели
его копыта. И шарахались в сторону от него деревья на Пелионе. К пещере Хирона неслась Меланиппа. По тяжкому грохоту копыт и выкликам речных нимф и ключей догадывалась она, кто ее преследует. И у самой поляны почувствовала, что уже догнал ее преследователь и дохнул ей огненным дыханием в спину. Но отважной была Меланиппа -- внучка титана. Не оцепенела от робости. Выскочила на поляну прямо навстречу Хирону. Вышел он как раз из пещеры на гуденье копыт моредержца и увидел самого Посейдона. Не укрыть бессмертному своего образа от другого бессмертного. И открылся Посейдон. Брат стоял против брата. Оба они сыновья Крона -- и олимпиец Посейдон, и титан кентавр Хирон. А поодаль, у входа в пещеру, вся дрожа от бега, стояла Меланиппа.
-- Отступи перед богом, Хирон,-- сказал владыка вод.-- Отдай мне Меланиппу. Иль воздвигну я волну превыше Пелиона и затоплю его и твою пещеру. Будут волны гулять над нею. Будут нереиды качаться на волнах. Ответил ему Хирон:
-- Священной клятвой Стиксом поклялись Крониды не вступать со мною, сыном Крона, в бой и жить с Хироном в дружбе и мире. Вам, богам, дан Олимп, мне -- Пелион. Что преступаешь ты клятвы богов? Есть сила превыше твоей силы. Ты властвуешь над водами мира -- я познаю мир и учу познанию других. И гневно возразил мудрому кентавру владыка вод:
-- Не учи смертных знанию богов. Горьким будет для них это знание. И как раз тогда, когда это говорил олимпиец, выходил из лесу мальчик-бог Асклепий. Услышал он слова Посейдона и, став между могучим богом и Меланиппой, смотря бесстрашно в глаза свирепому Крониду, сказал: -- Говоришь, горьким будет для смертных познание? Я сделаю его для них сладким. Не простирай своей силы на Меланнипу. Асклепий охраняет ее. И я бог, как и ты.
И увидел владыка вод, как мгновенно озарился Олимп при словах мальчика-бога, и, исполненный ярости, отколол мощным ударом ноги край уступа, века нависавшего близ пещеры Хирона, и, ринув его в пропасть, исчез в грохоте обвала с Пелиона.